действительно это сказка, но очень красивая. ее можно смело отнести к одному из рассказов Шихерезады " в тысяча и одна ночь" Шах Рук Кхан - это не просто имя это счастье, радость,свет, надежда и любовь
Смотрю Chori Chori Chupke Chupke / Чужой ребенок с Салманом, Рани и Прити. Фильм на тему суррогатного материнства. Странные впечатления пока... Местами весьма трогательно. Несколько сцен стащено прямиком из "Красотки". Салман тут приятный, такой весь спокойный, серьезный, никаких дурачеств. С Раниной героиней жестоко поступили. Понятия не имею как они в конце разрулят эту ситуацию...
Еще начала смотреть Socha Na Tha / Несостоявшаяся помолвка (Абхай Деол, Аеша Такия), причем смотреть стала из-за режиссера -- Имтияза Али -- потому что с актерами едва знакома. Поскольку мне очень понравился Jab We Met, и пару раз встречалось мнение, что фильмы Имтияза идут по наклонной, т.е., самый первый фильм (Socha Na Tha) был самым лучшим, следующий чуть похуже, потом еще хуже и т.п. Вот я и решила посмотреть -- раз говорят, что Socha Na Tha еще лучше Jab We Met. Ну и ни фига подобного... Личне мне пока не нравится. Кажется скучноватым, JWM гораздо динамичней. Здесь же очень много диалогов -- их еще хвалили за реалистичность. Да, реалистичные... и скучные. Мне лично не хватает магии кино. Какое-то недостаточно "киношное" кино. К тому же девушка Аеша Такия не понравилась. Цитируя мистера Дарси, "Она слишком много улбыается". Реально раздражает (меня), зачем столько улыбаться? Короч, просто "не моя" актриса.
Еще посмотрела Beta / Сын (1992; Мадхури, Анил). Старый фильм, "в традициях". Смотрела в плохом качестве, к сожалению, ну и то ладно. Мадхури оч хороша. Анил тоже хорошо сыграл сына, бесконечно преданного матери. Номер там у Мадхури известный -- "Dhak Dhak Karne Laga".
Ну, я про то, что она детей иметь не может(( Причем без всякой надежды.
Quote (Annet)
Но Мадхури там классная. Сильная женщина в сложных обстоятельствах.
Да, хорошо сыграла. Она в таких ролях хороша.
Quote
Скорее ко второй, которая суррогатная мать.
Таки отберут у Прити ребенка? Потому что я все смотрела и думала, и как они выйдут из этого положения, ведь наверняка она откажется отдавать своего ребенка.
И я в такой же ситуации смотрела этот фильм... Мне очень понравилось... Я наверное неисправимая романтичная глупышка, поэтому вполне допускаю возможность такого правильного правителя ...... Для меня этот фильм исторический... Я знаю, что ключ к целостности, счастью и радости - в моей готовности проявить любовь.
Пришлось применить цензуру в нескольких местах. Очень часто у них в речи мелькает английское слово их четырех букв, которое даже со звездочками я не рискнула использовать))
Фабрика удовольствий: Видху Винод Чопра: Миссия «Кашмир»
ЧАСТЬ 2
Годы спустя меня будут спрашивать: «А как он выглядел? И как он ходил?»
Мы находимся в бунгало Амитабха Баччана, и я пожимаю его руку. Я вырос с этим человеком -- или, скорее, с его образом. Я вижу его вживую во второй раз. В первый раз я видел его в «Делюкс Синема» в Квинзе, куда он приехал в 1979 году на премьеру “Kala Patthar”. Он произнес короткую речь на сцене; я почитал его издалека. Тогда Баччан был самой большой звездой хинди фильмов. Когда он получил травму на съемках одного из своих фильмов, вся страна молилась за его выздоровление. Десятки тысяч человек выстраивались снаружи больницы «Брич Кэнди», чтобы отдать ему свою кровь.
В жизни Баччан на удивление выше, чем его экранная персона. Он одет в свободный шелковый белый костюм пуштуна. Когда он пожимает мою руку, на его лице появляется улыбка; никогда не видел столько зубов. Это не улыбка удовольствия или даже приветствия. Кажется, что это в темной комнате включили свет, а через минуту его выключили опять -- лицо возвращается к своей прежней неподвижности.
Снаружи бунгало, в любое время дня и ночи, группа людей ждет, чтобы увидеть его. Внутри он правит в своем кабинете, отделанном бежевой кожей и черным деревом. Одна из стен почти целиком занята картиной, изображающей киномеханика со старинным фильмоскопом и сгрудившихся вокруг него ребятишек, заглядывающих в объектив. Стол занят стопками видеокассет и парой книг: одна из них -- сборник стихов его отца, другая -- “Couplehood” Пола Райзера.
Позже Винод спрашивает меня: «Думаешь, он завивает волосы? Они как-то странно выглядели спереди». Сзади они тоже выглядят странновато. Баччан потерял не только свои волосы. Он в отчаянном положении. Его последние фильмы с треском провалились, и будущее его продюсерской компании ABCL Ltd. под сомнением. Когда он в первый раз позвонил Виноду с Маврикия, режиссер был так возбужден по поводу сюжета Викрама о Кашмире, что начал материться. Баччан вежливо выслушал и согласился, что идея гениальная. Позже Винод почувствовал угрызения совести, что был так груб, разговаривая с Баччаном, ведь тот его старше. Но это также было тонким указанием на новое положение звезды -- что режиссер мог ругаться как боцман рядом с ним, и ему пришлось это стерпеть и не бросить трубку. После провала его последних фильмов Баччану теперь самому нужно было звонить и узнавать о ролях.
В отличие от многих режиссеров хинди фильмов, Винод снимает фильмы по написанному и переплетенному сценарию. Но этого не требуется -- или недостаточно -- чтобы привлечь в фильм таланты. Мы должны лично прийти и «рассказать» историю фильма звездам. За этим мы и пришли в бунгало Баччана.
Он говорит нам, какой эффект фильм должен иметь на зрителей. «Необходимо схватить их шкирку и встряхнуть». Он хочет сделать настоящий прорыв, что-то особенное. В качестве примера он приводит такие фильмы как «Бомбей» и «Королева бандитов». Кроме того, он остро чувствует главенство своей роли как героя, единственного героя. Он хочет, чтобы в сюжете было что-то, что продемонстрирует «ум, потрясающий ум» его героя.
После того, как мы рассказали сюжет, суперзвезда предлагает: «Может ли мы сделать систему злодеем? Обычных людей дезинформируют». Он посмотрел “JFK” Оливера Стоуна, и это изменило его взгляд на мир. Среднестатистический индиец умен, но ему лгут как политики, так и фильмы. Но теперь обыватель просыпается и осознает, что система ответственна за его невзгоды. Поэтому теперь зритель не воспримет избитую концовку, в которой герой побеждает и все могут спокойно идти домой.
Баччан хочет, чтобы мы сделали фильм с таким финалом, который раскроет глаза простого человека на то, что с ним делает система. Он хочет, чтобы в конце, когда два главных героя, полицейский и повстанец, обнимают друг друга, их обоих застрелили одной пулей. «Давайте дадим зрителям пищу для размышлений» -- предлагает звезда. «Они будут сидеть в кинотеатре еще пятнадцать минут после того, как зажжется свет, думая о том, кто застрелил героев. А потом они скажут: «Черт… это же система!»»
«Как насчет цензоров?» -- спрашиваю я, вспомнив озабоченность Винода и его нежелание делать спорный фильм.
«Не беспокойтесь о цензорах» -- Баччан отмахивается от них, как от мухи. Он рассказывает о том, что произошло в Академии Национальной Безопасности, где происходит действие его последнего фильма “Major Saab” («Господин майор»). Когда он показал фильм армейским офицерам, они пожаловались, что некоторые сцены не соответствуют реальности, и намекнули, что могут повлиять на вердикт цензуры. «Я им сказал, запрещайте его. Тогда я сделаю фильм о том, что на самом деле происходит в армии: незаконный ввоз оружия на аванпостах, старшие офицеры, спящие с женами младших офицеров». Они отступили со словами, давайте обговорим это за выпивкой. Амитабх Баччан одержал победу, достойную настоящего героя; он в одиночку сразился с армией, и армия сдалась. Я весь свечусь изнутри.
После встречи с Баччаном Винод меряет свою террасу шагами. Он спрашивает меня, что я думаю о предложениях Баччана. Я говорю, что не уверен, что публика примет фильм, в котором оба главных героя умирают. Винод хочет, чтобы повстанец воссоединился со своей девушкой и отцом в конце фильма. Он репетирует свой ответ Баччану: «Сэр, возможно, система имеет обычного человека. Но если я убью обе звезды в конце фильма, система несомненно поимеет меня».
Чем объясняется паранойя звезды? Попытки Баччана сделать себе политическую карьеру завершились довольно унизительно; ему пришлось оставить свое парламентарское кресло в 1988, после того как его имя было связано с «Делом «Бофорса»» -- оружейным скандалом. Его развлекательный конгломерат ABCL попал на первые полосы газет -- банк хочет продать его дом, чтобы вернуть деньги, которые компания занимала. Его фильмы проваливаются. Вся страна любила его; вся страна была готова сдать для него свою кровь. Не может быть, чтобы это люди забрали назад свою любовь. Они не могли быть так вероломны. Нет, это должен быть кто-то другой. Это система.
Как-то поздно вечером мы снова идем в дом Баччана с последним наброском сценария. Джайя Баччан, его жена, тоже дома, как и его сын-актер Абхишек и семейный бухгалтер. Джайя -- полная чувства собственного достоинства, любезная дама. Я все еще могу разглядеть в ней ту актрису, которая радовала меня когда-то в фильмах “Guddi” и “Mili”. В гостиной нам предлагают закуски. Мы обсуждаем последнюю новость о бомбах, взорвавшихся в американских посольствах в восточной Африке. Согласно Баччану, это заговор с целью отвлечь внимание от проблем Клинтона с мисс Левински. Я опять чую холодную руку системы.
Мы говорим обо всем этом в три часа утра. Потом мы желаем спокойной ночи Джайе и идем наверх в кабинет звезды. Баччан просматривает виды Кашмира, которые заснял Винод. На них изображена роскошная мирная страна со старинными бунгало и фонтанами в хорошо спланированных садах. Он одобряет изменения в сценарии; я чувствую, что он дико устал и хочет лишь поскорее закончить совещание. Когда мы спускаемся вниз, на часах 4 утра. Джайя все еще там, у основания лестницы -- он тихо скользит по ковру в полумраке слабо освещенной комнаты. Абхишек и бухгалтер тоже появляются из полутьмы. Мы думали, что Джайя уже легла спать, говорим мы ей. «Я никогда не ложусь раньше четырех тридцати» -- отвечает она.
«Мы всей семьей страдаем от бессонницы» -- объясняет Абхишек с некоторой гордостью.
Баччан садится подле соленых закусок, к которым теперь присоединились Раджастханские сладости. Кажется, они все готовы проговорить еще час. Мы прощаемся. Призраки остаются.
Однажды к Виноду приходит Шахрукх Кхан -- наш первый выбор на роль повстанца Альтафа -- чтобы обговорить сценарий. Он не красив в традиционном смысле слова, но сообразителен, сконцентрирован и энергичен. На нем черная рубашка с расстегнутыми пуговицами, обнажающими безволосую грудь; синие джинсы и кроссовки. Я встречал Шахрукха раньше; в первый раз это было на съемочной площадке «Сумасшедшего сердца». Снимали сцену, в которой герой встречается с героиней. Она покупает овощи и спорит с продавцом из-за цены на арбуз. Шахрукх приходит ей на помощь; он приобнимает продавца овощей -- темного мужчину с огромными усами -- и разговаривает с ним вполголоса. Продавец выглядит пристыженным и кладет арбуз с пакет. В фильмах, на которых я вырос, герои спасали героинь от разбойников; теперь они выторговывают лучшие цены на овощи.
Когда Шахрукх заходит в гостиную, мы разговариваем с Аджаем, который заглянул на обед. Звезда относится к полицейскому с большим почтением; Аджай однажды спас его от бандитов, когда те наметили его в качестве очередной жертвы вымогания. Слуга Винода, Кхем, куда-то вышел, и Ану заявляет, что приготовит чай. Шахрукх, видя, что мы еще не договорили с Аджаем, поднимается и со словами «Я приготовлю чай; я делаю очень хороший чай» исчезает на кухне.
«Если Кхем зайдет в кухню, его хватит удар» -- замечает Винод. Как мы потом узнаем, Кхем зашел в кухню и увидел, что кто-то толчет кардамон для чая. Подумав, что это какой-то другой слуга вмешивается в его дела и делает его работу, он пришел в раздражение. Лишь когда Шахрукх пришел в гостиную с чаем на подносе, и Кхем заметил наше отношение к нему, до него дошло, что это был за человек на кухне. Звездность -- не врожденное качество; звезды обретают свой свет, благодаря отражению на лицах их фанатов. На данный момент Шахрукх -- самая большая звезда в стране и регионе. Недавно индийские солдаты задержали двух пакистанских мальчишек, пытавшихся незаконно пересечь границу в Кашмире. Оказалось, что они перешли границу не за тем, чтобы присоединиться к джихаду; они подвергли свою жизнь опасности ради того, чтобы увидеть своего кумира. Он планировали доехать до Бомбея, чтобы увидеть Шахрукх Кхана.
Теперь Виноду необходимо выбрать героиню. Но это не слишком важно. В экшен фильме героиня лишь немного важней декораций. Винод уже говорил с Табу -- она прекрасная актриса -- но дистрибьютор советует ему «выбрать кого-то погламурней». Прити Зинта, актриса, с которой я встречался в Маданпуре на съемках Тануджи, обладает легкой, игривой улыбкой. К тому же она из Химачал Прадеша. Она -- «пахари», девушка из горной местности. Таким образом, Прити получает роль Суфи.
На роль злодея Винод выбирает своего старого друга Джеки Шроффа. <…> В отличие от большинства индийских звезд, Джеки смотрит вам в глаза, когда разговаривает с вами. Это большой мужчина, начинающий полнеть; когда он принимается за печенье Винода, его помощник ему выговаривает. У Винода и Джеки -- Джаггу для друзей -- легкие, теплые отношения, полные шуток. Они немало вместе повидали. <…>
В отличие от тех хинди фильмов, на которых я вырос, в нашем фильме нет роковой красотки, женщины-вамп, которая сопровождала бы злодея. Почему в Болливуде больше нет роковых красоток, спрашиваю я у Тануджи. «Теперь героини сами стали женщинами-вамп» -- объясняет она. В славные дни Бинду и Хелен женщины-вамп были единственными женщинами на экране, кому позволялось носить шокирующе откровенные наряды, эротично танцевать и пить виски. Все это теперь может делать и героиня; в современных фильмах обязательно присутствует по крайней мере одна песня, в которой девушка, которая потом становится примерной женой, соблазняет героя, оголяя бедра. Еще одна роль, которую поглотили главные актеры -- комедийная: Асрани, Пайнатал, Джонни Уокер -- сопровождавший героя дурачок, который в финальной битве случайно умудрится вдарить пару раз злодеям. Баччан разрушил комедийные роли, включив их в свои. Он был единственным актером, который мог сделать это и все равно выглядеть героичным.
Доля популярных фильмов на политические темы, такие как терроризм, заметно выросла в последнее время. Я не припомню ни одного такого фильма в те времена, когда я жил в Индии ребенком. Теперь Индия справляется с угрозами своей целостности через фильмы. Многие недавние хинди фильмы повествуют об огромном международном заговоре против страны, возглавляемом злодеем неясной национальности. В фильмах наличествуют взрывы бомб и террористы, которые обычно заодно с политиками, носящими шапочку Ганди. Это простое объяснение миллиону восстаний: все это приходит снаружи, из-за рубежа. Если бы нам только удалось поймать того одного злодея, который хочет разрушить нашу страну, все было бы хорошо. Где-то в Пакистане или Швейцарии сидит Могамбо в своем роскошном особняке и строит козни, чтобы развалить Индостан.
Многие из сцен в «Миссии «Кашмир»» я пишу отрешенно, чувствуя некоторое отчуждение. Я как адвокат -- в уста персонажей я вкладываю слова, в которые сам не верю. В политическом смысле я как бы в оппозиции к фильму. Я пытаюсь обосновать свою точку зрения, что мы должны вставить в фильм что-то о социальных и экономических условиях, которые влияют на появление террориста, особенно в Кашмире. Я рассказываю, как приехал в Кашмир в 1987 году и стал свидетелем, пожалуй, самого коррумпированного правительства в Индии; узнал о желании многих местных жителей не быть частью Индии; о двойных стандартах в том, как Индия удерживает Кашмир, с подавляющим мусульманским населением на основании того, что во время обретения независимости махараджа принял нашу сторону, в то время как мусульманским принцам Хайдерабада и Джунагадха было запрещено принять сторону Пакистана, потому что они правили в штатах, где большинство населения составляли индусы. Но я не настаиваю. Я не обладаю достаточным весом в команде.
Винод хочет укрепить в умах населения идею о Кашмирьяте -- вековую идеологию, которая позволяла мусульманам в мечети Хазратбал и индусам в храме Шанкарачарья молиться в одной стране. Он вовсе не слеп в отношении недавней истории его тревожной родины. В какой-то момент он говорит: «Индийцы имеют Кашмир. Я сам из Кашмира, я знаю. Они имеют Кашмир уже 50 лет». Сценарий представляет полный спектр мнений мусульман, живущих в Индии -- Кхана, про-индийского мусульманина, Альтафа, введенного в заблуждение террориста, Хилала, сеющего смуту фанатика из Афганистана. <…>
Сценарий также делает вялые попытки примирить точку зрения индийского правительства с мнением кашмирцев. <..> В одной из сцен террорист так объясняет то, что он присоединился к движению: «Они обесчестили мою мать. Я взял оружие и пришел сюда». Это смелое заявление быстро сбалансировано его следующими словами, которые он произносит, держа в руках письмо из дома: «А теперь они сделали то же самое с моей сестрой по ту сторону границы». Сбалансированность во всем. Сбалансированность может остановить ножницы цензора на полпути. Она также может остановить пулю террориста за дюйм от твоей груди.
Во время написания сценария, наброски регулярно показываются полицейским и армейским офицерам для проверки достоверности. В Кашмире Винод показывает сценарий одному из высших чинов службы разведки. Офицер удивляется сцене, в которой Кхан застрелил двое повстанцев прямо на допросе. «Я бы даже пальца не отрезал, потому что тогда у меня меньше тела, с которым можно работать. Если я отрежу руку, я потеряю еще больше. А если убью человека, то мне будет вообще не с чем работать». Для офицера службы разведки тело -- ценный ресурс, который следует сохранять как источник боли; каждый орган, каждый палец ценен.
Практически без предупреждения Амитабх Баччан покидает проект. Он посылает Виноду факс. Так как они не обсудили «многие аспекты» фильма, заключает звезда, «к сожалению, мне придется пропустить этот фильм». Винод рассматривает факс с отвращением. «Это «денежные аспекты» (“money aspects”) или «многие аспекты» (“many aspects”)?» Он идет в дом Баччана с сотней белых роз, чтобы убедить его подписать фильм. Звезда говорит, что занят на другом фильме с Шахуркхом. Теперь нам надо думать о Кашмирском фильме без Баччана. Но в Болливуде дефицит достойных актеров старшего поколения. Индийские звезды-мужчины не стареют элегантно. Они толстеют и теряют волосы, но все равно настаивают на том, чтобы играть с героинями двадцати лет -- в качестве их возлюбленных, а не отцов.
Однажды Винод сообщает мне, что Шахрукх тоже отказался от Кашмирского проекта. Его цена слишком высока. Винод подумывает о том, чтобы провести остаток этого года, снимая рекламу. Настоящие деньги крутятся на ТВ. Изначально Шахрукху предлагали тридцать лакхов за фильм Винода, ради которых ему пришлось бы сниматься на протяжении месяцев и далеко от Мумбая. За три дня работы над рекламой Пепси он получит в десять раз больше. Но без фильмов лицо Шахрукха в рекламных роликах не узнавали бы. Индустрия рекламы субсидирует фильмы, обеспечивая жизнь звезд. Фильмы, в свою очередь, продвигают товары. Скрытая реклама товаров в индийских фильмах достигла высот, доселе невиданных даже в Голливуде. К примеру, «Кока-Кола» может оплатить целую песню в фильме, и тогда герой и героиня будут обязаны танцевать вокруг гигантских банок кока-колы на протяжении пяти-семи минут фильма. Никто не возражает; индийские фильмы не проводят различий между святым и профанацией.
В какой-то момент он говорит: «Индийцы имеют Кашмир. Я сам из Кашмира, я знаю. Они имеют Кашмир уже 50 лет».
Я, конечно, ничего о Кашмире не знаю... но все же наверняка ведь не один Кашмир живет бедно. Вроде Бихар считается одним из самых отсталых штатов... Может правительство не такое злодейское... Хочется верить в лучшее в людях))
Надя!!!Спасибо за перевод!!!Интересно!!! За видео тоже спасибо!!!Супер!!!!Я так смеялась))))Настроение вах!!! Любовь - всеобъемлющее, подавляющее чувство, и у вас не может быть никаких правил, по которым бы вы играли, когда влюблены
спасибо, Наденька! очень интересно и...ещё более интересно. Воистину только в сновидениях мы обретаем подлинную свободу. Все остальное время мы на кого-то работаем...