ГОСПОДИ, НАДИНКА. БРОСАЙ ТЫ ЭТУ КНИЖКУ!! НАФИК ТЕБЕ ТАКИЕ ЭМОЦИИ?!!!!!! Воистину только в сновидениях мы обретаем подлинную свободу. Все остальное время мы на кого-то работаем...
Да не, она нормальная... просто иногда тяжелые места попадаются... Вот про Великую Отечественную я читала Дюкова и еще Алексиевич " У войны не женское лицо", так там реально можно в депрессию впасть.
Меня на работе считают фанаткой индийского кино))))Я для всех нормальная, но немного с отклонением))))Если вдруг кто-то случайно затронет тему индийского кино все сразу улыбаются и смотрят на меня!!!!Я теперь страраюсь вообще молчать на эту тему!!!Толку!!!!Только и отрываюсь у нас!!!!Причем знаю, что здесь такой народ.....лучшие сердца человечества))))Люблю вас!!!!Мое сердце с Вами!!!! Надюша!!!Мне интересно читать!!!!не останавливайся плз!!! Любовь - всеобъемлющее, подавляющее чувство, и у вас не может быть никаких правил, по которым бы вы играли, когда влюблены
Фабрика удовольствий: Видху Винод Чопра: Миссия «Кашмир»
ЧАСТЬ 3
Мне наконец удается посмотреть один из фильмов Винода -- “Kareeb” -- в кинотеатре в горном санатории Лонавлы.
Кинотеатр в Индии -- вовсе не место массовой бессознательности, каковым он является на западе. Во-первых, здесь вы не можете никому сказать, чтобы он заткнулся. Все говорят, когда им вздумается, часто одновременно с персонажами. Если на экране появляется бог, зрители могут начать кидать монетки в экран или даже пасть ниц в проходах. Грудные дети завывают; во время песни четверть аудитории могут подняться и выйти в лобби за напитками. Сложные диалоги здесь не работают, потому что большую часть времени зрители их просто не слышат. В большинстве индийских кинотеатров звук так плох, что, как и в пьесе, в хинди фильме не может быть шепота, а музыку необходимо включать на полную громкость. <…>
Зрители равнодушны к “Kareeb”. Они насмешливо свистят, стоит героине приблизиться к герою хоть на миллиметр. <…>
“Kareeb” нельзя назвать хорошим фильмом. Действие фильма кое-как продвигается за счет искусственных ухищрений. Игра актеров, особенно героини-дебютантки, так плоха, что это почти пародия -- она бродит по экрану словно под мухой. Винод винит её в своих потерях на “Kareeb”, так как из-за необученной актрисы ему пришлось переснимать дубли по много раз. Как-то раз она должна была поднять правую руку к голове. Она постоянно запарывала дубль, поднимая левую руку. Наконец чаша терпения Винода переполнилась. Он подошел к ней, схватил её правую руку и укусил. «Боль напомнит тебе, какую руку поднимать». Он Вернер Герцог индийского кино -- слегка сумасшедший.
После того как Амитабх и Шахрукх выбывают из проекта, Винод решает взяться за другой сценарий и предлагает мне работать над ним вместе. Действие частично происходит в Лондоне. Тема -- примирение между индийцами и пакистанцами возможно за рубежом. Фильм затрагивает тему Раздела и называется “Mitti” («Земля» / «Почва»). Виноду видятся два солдата, один индиец, другой -- пакистанец, выросшие в похожих домах в Бомбее и Лахоре. Они серьезно ранят друг друга в ходе сражения, после чего оказываются в одной и той же больнице в Англии. Там они постепенно осознают, что их ненависть -- чувство недавнее и поверхностное. Они принадлежат к одной и той же “mitti”.
Это слегка надуманный сюжет, но в нем есть доброжелательность; он на стороне ангелов. И к тому же соответствует заголовкам газет. В воздухе витает дружба; это весна возможностей. Идея фильма берет свое начало из путешествия, которое премьер-министр Ваджпаи предпринял в 1999-ом, чтобы помириться со своим врагом Навазом Шарифом. Он сел в автобус -- не в самолет или лимузин -- и проехал от Дели до Лахора через Вагах. Болливуд остро чувствует, что это «исторический момент» для субконтинента. Мне одновременно поступают звонки от режиссера Махеша Бхатта и от Винода с просьбой помочь им в написании сценариев к фильмам о катаклизме, произошедшем в Индии пятьдесят лет тому назад. Раздел затронул их обоих: Винода, потому что он пенджабский индус из Кашмира, Махеша -- потому что его мать была мусульманкой. Болливуд давно уже препарирует родину. Отчасти потому что это одна из немногих индустрий, где мусульмане и индусы представлены в равной степени. Мусульманские писатели часто пишут сценарии к индусским мифологическим эпосам; так десятиголовые боги произносят стихи на урду.
Болливуд -- индустрия, в которой преобладают пенджабцы и синдхи, основанная беженцами после Раздела, подхватившими бизнес, который местная бомбейская элита считала зазорным. В этом история Болливуда схожа с Голливудом и евреями. Сага о Разделе соответствует по духу великим историям любви, зародившимся в этой части света, таким как «Лейла и Меджнун», а также тысячам хинди фильмов, в которых двое любят друг друга несмотря ни на что или же в которых волею судеб братья-близнецы оказываются разлучены при рождении. Раздел, со всеми его эмоциями и размахом трагедии, -- готовый сюжет для Болливуда. Он соответствует формуле. Возможно, глубоко в недрах травмированной психики беженцев, которые сделали Болливуд тем, чем он сейчас является, Раздел породил формулу.
Но в 1999-ом, начинается Каргильская война и “Mitti” откладывается. От пакистанцев-братьев мы возвращаемся к теме Кашмирского фильма: демонизации пакистанцев. Выходит целая масса фильмов о конфликте. Фильмы, не имеющие ничего общего с войной в горах, но в которых есть армейский офицер или даже полицейский, борющийся с зарубежным терроризмом, рекламируются как предсказавшие Каргил. Сценарий «Миссии Кашмир» отчаянно пытается поспеть за меняющимися заголовками. Невозможно предсказать, каково будет настроение публики, когда фильм наконец выйдет -- захотят ли они видеть пакистанцев как братский народ или же как кровожадных фанатиков. Худший кошмар Винода теперь заключается в том, что события в Каргиле выйдут из-под контроля и случится невообразимое: одна из стран сбросит на другую атомную бомбу. «Тогда наш фильм будет таким устаревшим!»
***
Виноду все еще нужно выбрать актеров на главные роли в «Миссии Кашмир». Амитабха Баччана заменяет бедовая звезда Санджай Датт. Его выпустили под залог после обвинения в соучастии в Бомбейских взрывах 93-го года. В данный момент карьера Санджая медленно катится под гору. На замену Шахрукху Винод выбрал совсем новичка. Этот двадцатипятилетний сын звезды 70-х, пользовавшегося переменным успехом, снялся пока лишь в одном фильме, режиссером которого выступил его отец и который выйдет на экраны через несколько месяцев. Его зовут Ритик Рошан.
Однажды утром Ритик приходит в дом Винода, чтобы выслушать сценарий. Первое, что я замечаю в новичке -- насколько поразительно, даже ослепительно, красив: зеленые глаза, четкий профиль, руки как у моряка Попая и стройное тело, над которым работали до тех пор пока оно не стало выпирать во всех нужных местах. Ритик вежлив и скромен (застенчив) и внимательно слушает рассказ. Но Винод сильно рискует. Если “Kaho Na Pyaar Hai”, дебютный фильм Ритика, провалится, скорее всего, провалится и «Миссия Кашмир». Его роль центральная. Но Винод видел отснятый материл к фильму и сделал свой выбор -- возможно, под давлением финансовых обстоятельств. Ритик дешев.
Есть причина, по которой Голливуд никогда не смог бы выпускать индийские фильмы: то, как в Болливуде ведутся переговоры, заставило бы любого юриста с Уолл Стрит выпрыгнуть из своего люкса на двадцать шестом этаже Обероя.
Винод связывается с несколькими композиторами, чтобы узнать какие у них есть идеи по поводу музыки к фильму. Ану Малик -- композитор, с которым Винод работал на “Kareeb” -- сильно волнуется, прослышав, что Винод обратился к другим композиторам. В одно воскресное утро он звонит Виноду и в течение двухчасового разговора заявляет, что готов работать бесплатно. Он плачет и завывает; он не попросит ни единой пайсы. Деньги -- ничто по сравнению с их дружбой, заявляет он сквозь свои рыдания. Винод слышит странный хруст на другом конце провода. «Что это за звук?» -- спрашивает Винод. «Я ем редис» -- отвечает композитор. -- «Секундочку, сейчас я закончу». Винод слышит, как он яростно хрустит; потом он снова берет трубку, в полной готовности опять лить слезы. «Ни единой пайсы! Ни одной пайсы я с тебя не возьму, если дело в деньгах».
Индия поделена на пять территорий, в которые продают фильмы. Еще одна территория заключает весь зарубежный рынок. К Виноду приходит один из дистрибьюторов, который хочет получить территорию центральной Индии. Он дает Виноду пустой чек: «Впишите сумму сами, сэр. Помните ту сцену в “Parinda”, когда он смотрит в зеркало заднего вида? Я её знаю наизусть. Наизусть!» В хинди киноиндустрии переговоры -- очень эмоциональное занятие. Бесстыдная лесть -- непременное условие.
Входит дистрибьютор из Калькутты, мистер Багадия. Винод встречает его с распростертыми объятиями. Как я потом узнаю, эти двое видят друг друга в первый раз. «Поздравляю с новым отпрыском» -- говорит мистер Багадия -- то ли о новорожденном сыне Винода, то ли о Кашмирском проекте или же и о том, и о другом. Мы говорим с мистером Багадия о выборе актеров на роли. Он настоятельно убеждает нас выбирать гламур, звезд, которые сейчас в моде, и, что особенно важно, которым везет. Он проанализировал сотни фильмов и обнаружил, что существуют некие счастливые пары, актеры и актрисы, которые, появляясь вместе в фильме, неизменно выдают хит. Фильм может быть хитом и не из-за пары; это просто счастливое предзнаменование. «Ракхи и Суреш Оберой. Ни один фильм, в котором они были вместе, не провалился. Добавьте их в ваш фильм, даже в маленькие роли. Даже не обязательно, чтобы они были парой как таковой». Мистер Багадия потратил целую жизнь, вычисляя, почему одни фильмы успешны, а другие -- нет. Жизненно важно ухватить звезду, пока она еще в моде. Потому что, говорит он глубокомысленно -- и тут я чувствую, что он собирается сообщить нам самый главный вывод, жемчужину своего многолетнего опыта, тот единственный афоризм, который люди ставят в основу своей жизни -- «Звезда -- как помада. Если она поблекла, значит она поблекла».
Дистрибьютор здесь для того, чтобы говорить о деньгах. Он заявляет, что во всем Бенгальском округе и Бихаре заработал меньше пятнадцати лакхов на “Kareeb”. Встреча проходит очень благодушно, но с едва различимым напряжением. Дистрибьютор признает, что “Kareeb” с треском провалился, но объявляет, что распространяет фильмы ради престижа, а не ради денег. Даже если он знает заранее, что фильм не принесет ему прибыли, если это престижный проект, как любой фильм Винода, он возьмет его не глядя. «Мы не корифеи индустрии, как Видху Винод Чопра» -- говорит он, поворачиваясь ко мне.
Как только он выходит за дверь, Винод спрашивает меня, что я думаю о мистере Багадия. Я отвечаю, что что-то здесь нечисто. «Этот ублюдок меня надул» -- говорит Винод. Фильм собрал по крайней мере тридцать--сорок лакхов на территории мистера Багадия; дистрибьютор получает 10% от той суммы, которую он заявляет. Все дела ведутся в основном с наличностью; у Винода нет никакой возможности проверить, сколько билетов было продано в действительности. «Я не могу ничего сделать» -- говорит он. Он поверил Багадия по совету режиссера Яша Чопры. Уходя, дистрибьютор сказал, что направляется к Яшу Чопре, так как у него с ним встреча. Винод просит своего ассистента позвонить в дом Чопры. Его нет в городе.
Винод составляет договоры, но, как правило, не ставит на них свою подпись. По его словам, «Юридические соглашения ничего не значат». Контракт, который подписывают звезда и режиссер, ничего не значит; оплата зависит от того, был ли последний фильм звезды успешен или же провалился. Чтобы подстраховаться, звезды часто работают на трех--четырех фильмах сразу, перевоплощаясь из роли полицейского утром в террориста днем и демонического влюбленного вечером. Винод показывает мне лист бумаги. Это и есть один из самых ревностно охраняемых секретов Болливуда -- письменный договор. Он оглашает сумму гонорара, положенного звезде, в таких терминах, которые вызвали бы немалое любопытство в суде. На самом деле, это лишь письменная форма мелодрамы, которую Винод добавляет во все свои устные соглашения.
Дорогой Санджай,
Тема: «Миссия Кашмир»
1. Я считаю, что то, что произошло с «Миссией Кашмир» за последние несколько недель, просто поразительно -- то, какую форму принимает проект, будь то сценарий или музыка или, в первую очередь, интерес, который ты выказываешь к нему. Я верю, что проект разрастается до феноменальных пропорций. 2. Я очень ценю твою вовлеченность, но хочу, чтобы ты знал, что я ценю твою дружбу и наши отношения еще больше. Я не хочу, чтобы какие бы то ни было соображения, особенно более материального характера, когда-либо встали между нами и испортили эти отношения. Поэтому я обсудил этот вопрос с тобой вполне откровенно. Я лишь хочу записать это здесь как памятку, о чем мы договорились по этому вопросу. 3. Как бы я ни хотел заплатить тебе столько же, сколько ты можешь получить у иного продюсера, но, учитывая то, что я не прибегаю к широко принятым грязным источникам финансирования, я заплачу тебе 25 лакхов. Однако, учти, что если фильм не будет успешен, я уплачу тебе лишь символическую сумму в 0 рупий. Надеюсь, ты это одобришь.
С наилучшими пожеланиями,
Твой покорный слуга,
ВИДХУ ВИНОД ЧОПРА
И внизу приписано от руки: «Бонус 25 лакхов, если фильм будет успешен».
Контракты всех трех главных актеров составлены в идентичных выражениях. Ритик получает 11 лакхов, если фильм окупится, 1 лакх -- если нет, и бонус 10 лакхов если он станет хитом. Для Прити гонорар составляет 15 лакхов, если фильм заработает денег, 1 лакх если провалится, и бонус 10 лакхов, если он станет хитом. Хотя позже цифры меняются, по мере того, как разрастается популярность Ритика и бюджет фильма, Винод хорошо застраховался. Если «Миссия Кашмир» провалится, как и “Kareeb”, все, что ему придется заплатить своим звездам -- мизерные 2 лакха. Аналогичные соглашения заключены с композиторами, оператором и другими членами съемочной команды. Никто не получает никаких авансов. Иногда, никто вообще ничего не получает за свою работу. «Когда “Kareeb” провалился, мой художник-постановщик не получил никаких денег» -- говорит Винод. Но он компенсировал это позже. Некоторое время спустя, работая над рекламой, он нанял того же художника-постановщика и заплатил ему в три раза больше обычного. «Это очень не по-американски. В Америке такого случиться не может» -- замечает Винод.
Нам нужно по крайней мере четыре песни для «Миссии Кашмир». В идеале, звукозаписывающие компании хотели бы фильм с восемью песнями, чтобы заполнить обе стороны кассеты. Но, сознавая, что раздираемый враждой Кашмир, с двумя кровожадными антагонистами -- не лучший фон для Болливудских танцевально-песенных номеров, Винод останавливается на четырех песнях, что достаточно для одной стороны кассеты. «Другую сторону можно заполнить фоновой музыкой». Однако, к тому времени как фильм закончен, количество песен увеличивается почти вдвое -- теперь их семь. Это еще одно творческое решение, навязанное рынком. Самая первая прибыль, которую получает продюсер хинди фильма, поступает от предварительной продажи музыки к фильму звукозаписывающим компаниям. Фильмы Винода традиционно хорошо идут за рубежом, как и саундтреки к ним. Его фильмы известны в первую очередь своей превосходной музыкой -- даже те, кто не смотрел «1942: история любви», сразу узнают мелодию “Ek Ladki Ko Dekha” и начинают подпевать. Он продает музыку заранее по цене в три крора, еще даже не приступив к съемкам. Два крора Винод получает авансом, и они частично спонсируют производство фильма.
<…>
В качестве композиторов на фильме выступают три парня из рекламного мира: Шанкар, Эхсан и Лой: индус, мусульманин и христианин. Я называю их «Амар, Акбар и Энтони» (прим. название фильма). В своей музыкальной студии они играют для нас три песни. Они вплели в музыкальные дорожки кусочки музыки со всего света. «Дай-ка мне барабаны Бурунди» -- говорит Эхсан. Затем он накладывает на запись сенегальский призыв к молитве с альбома “Passion Sources”, который сам по себе является собранием музыки со всего мира для совместной работы Мартина Скорсезе и Питера Габриеля “The Last Temptation of Christ”. В студии говорят о Нино Рота, Вангелисе и Джоне Колтрейне. В музыкальную смесь добавляются табла, гитара, пианино, водяные колокольчики и звук весла, опускаемого в озерную воду. Музыка к хинди кинофильмам была мирового класса еще когда Питер Габриель или Пол Саймон даже слыхом не слыхивали про «говорящий барабан». «На протяжении веков люди заимствовали ритмы со всего мира -- но не инструменты» -- говорит Лой. К примеру, музыка прибрежных районов во всем мире отличается одними и теми же базовыми ритмами.
Современная Бомбейская музыка отличается от той, на которой я вырос. Она больше полагается на электронные инструменты, а также африканские ритмы и голоса. Многие танцевальные номера задействуют глубокий голос африканца, неожиданно возникающий среди хинди и провозглашающий свою любовь к женскому хинди голосу. Индийцы любят, чтобы мужской голос был глубоким, а женский -- высоким. Но теперь имена закадровых певцов известны не так хорошо, как раньше. Сестры Мангешкар больше не обладают монополией. С приходом электронной музыки фоновая музыка теперь соревнуется с голосом -- зачастую синтезатор более важен и заметен, чем певец. И массам это нравится. Старшее поколение морщится и жалуется, как водится. Они особенно раздражаются, когда молодые ребята оранжируют старые песни, добавляя к ним свои электронные звуки и миксуя их с диско ритмами и рэпом, даже если речь идет о медленной песне, скорбном плаче или нежной балладе.
Электронная музыка открыла целый новый мир для композиторов хинди фильмов. Они слегка сошли с ума. Теперь им не нужно искать музыкантов, которые знают, что такое самба или меренге. Они могут украсть их прямо с синтезатора, с CD сборника. Синтезаторы Лоя пестрят названиями инструментов, которые они имитируют -- нежная флейта, афро барабаны, зук, сенегальские напевы, зайдеко. Всё что угодно с ритмом. Включая европейскую классическую музыку. Индийские композиторы не забыли Моцарта -- Венского парня обрядили в бонго и конгу. Музыка хинди фильмов как индуизм -- ничто музыкальное ей не чуждо. Все, кто вторгаются сюда, оказываются сами поглощены, переварены и извергнуты назад.
Однажды вечером я иду с семьей смотреть “Kuch Kuch Hota Hai” («Все в жизни бывает») -- замечательно увлекательный фильм, который, правда, разваливается под конец. В нем нет злодеев. Это большой пенджабский молодежный фильм про любовь-морковь, действие которого происходит в колледже -- самый безмятежные годы для индийца среднего класса. Где-то я уже видел этот студенческий городок. Я знаю эти персонажи. Я пытаюсь вспомнить, где я это уже видел. Наконец два слова в газетной заметке о художнике-постановщике напоминают мне: Ривердейл Хай. Это американский комикс, возрожденный на хинди: Бетти и Вероника борются за любовь Арчи. Эти кинодеятели выросли на комиксах об Арчи, которые я тоже почитывал, чтобы приобщиться к американской культуре. Когда вы хотите мысленно унестись из Индии, вы обращаетесь к провинциальной Америке.
В дополнение к “I’m a Barbie Girl” и “Twinkle Twinkle Little Star” мой сын Гаутама теперь напевает “Kuch Kuch Hota Hai” и “Chal Mera Ghoda”. Он находит свои источники удовольствия и на западе, и на востоке. Он собирает свой собственный словарь хинди киномузыки, который был со мной всю мою жизнь. Когда его спрашивают, чего ему будет больше всего не хватать, когда мы вернемся в Америку, он не задумываясь отвечает: «Хинди фильмов». Когда в Нью-Йорке он будет скучать по Бомбею, он станет напевать “Kuch Kuch Hota Hai”, гуляя по тротуарам дальнего города. Индийский мальчик в Америке, поющий песню на хинди из индийского фильма, имитирующего американский комикс. Пинг-понг китча.
За те месяцы, что мы работаем над «Миссией Кашмир» Винод открыл мне двери своего дома и свое сердце. Он был женат три раза. «Ни одна из них не знает, как приготовить омлет» -- жалуется он. Но обе его бывшие жены регулярно приходят в гости. Как-то раз, когда у него болела спина, я наблюдал следующую картину: кинодеятель лежал на полу в то время как его гарем -- как Ану это называет -- массировал ему разные части тела. Когда Винод женился на Ану, он привел её в дом своей первой тещи, которая нанесла ей тику на лоб и благословила со словами: «Ты -- дочь этого дома». Он не видит причины, по которой он не мог бы любить своих бывших жен лишь потому что больше на них не женат; более того, он не понимает, почему они должны перестать любить его.
Мне не совсем понятно, почему Винод взял меня в помощники. Потом я постепенно начинаю осознавать, что ему нужен не столько сценарист, сколько друг. Меня приглашают на посиделки в узком семейном кругу: дни рождения, годовщины, праздники. Из индустрии никого не приглашают. Часто компания состоит лишь из родни Ану, моей семьи и Аджая Лала и его семейства. Винод обладает способностью засасывать жизни других людей и делать их своими. Он звонит мне каждое утро и требует, чтобы я сообщил, когда приду к нему домой на обсуждение сценария. Когда вечером я по-тихоньку собираюсь уходить, его лицо скорбно вытягивается, словно он обречен на долгую одинокую ночь. Поначалу я соглашаюсь приходить к одиннадцати; постепенно я начинаю понимать, что прихожу к нему еще до того, как он встал с постели, и отодвигаю время своего прихода.
Когда моя семья уезжает в Америку и я остаюсь один на два месяца, Винод призывает меня к себе домой и затем зовет своего повара. «С сегодняшнего дня» -- инструктирует он Кхема -- «обед и ужин будут посылаться в дом Сукету от нас». Я протестую, но Винод и слышать ничего не желает. Каждый вечер шофер Винода приезжает с термосом, полным пенджабской, китайской или итальянской вегетарианской еды: по утрам другой шофер забирает пустой термос. В бедной стране с плохим здравоохранением еда имеет особенное значение. Кажется, я нашел нечто вроде дома в этой семье киношников.
На свой день рождения я приглашаю людей к себе домой. Вечеринка получается напряженной -- эти люди друг друга не любят и их мало. Винод меняет свой съемочный график, чтобы успеть. Он приходит поздно, когда почти все уже разошлись, но заполняет собой всю комнату. Он только что был на киношной вечеринке и полон увлекательных историй -- помимо трех кружек пива. Я ни с того, ни с сего чувствую прилив любви к нему. За те два года, что я живу в Бомбее он единственный всегда был щедр на время и гостеприимность. Это делается по-пенджабски, не без того, чтобы получить что-то взамен и обратить на это мое внимание. Но в нем есть та бьющая через край общительность, которая заставляет окружающих улыбнуться, несмотря на поздний час и вяло прошедшую вечеринку. Рядом с Винодом у меня возникает чувство, что все возможно -- жениться и разводиться, зарабатывать много денег, обладать большим домом в Бандре, жить большой жизнью. Винод носит свой источник силы внутри себя, словно щелочная батарейка или атомная подводная лодка.
Контракт, который подписывают звезда и режиссер, ничего не значит; оплата зависит от того, был ли последний фильм звезды успешен или же провалился.
И как после этого работать? Не зря Шах говорил, что в начале карьеры его часто обманывали. С таким отношением к актерам, денег не заработаешь. Шах правильно решил, что нужны иные источники дохода. Таперь я понимаю, что когда звезды говорят, что не снимаются в рекламе, так как это им не нужно, то я понимаю, что они лукавят...их просто не приглашают)))) или у них есть другие источники дохода, о которых они не распространяются....
Да, про контракт меня поразило... Работаешь-работаешь, а потом получаешь фигу с маслом?... Потому что фильм провалился... может, и не по твоей вине.
ПС Но я думаю, что далеко не все продюсеры так работают. К примеру, мафия платила денежки большие и сразу, потому что им главное было даже не прибыль, а их отмыть.
ПС Но я думаю, что далеко не все продюсеры так работают. К примеру, мафия платила денежки большие и сразу, потому что им главное было даже не прибыль, а их отмыть.
Но с мафией связывались не все...в конце концов это было опасно для жизни....я понимаю. что большинство работало по той же схеме, что и Чопра.
Музыка хинди фильмов как индуизм -- ничто музыкальное ей не чуждо. Все, кто вторгаются сюда, оказываются сами поглощены, переварены и извергнуты назад.
Quote (Надинка)
За те месяцы, что мы работаем над «Миссией Кашмир» Винод открыл мне двери своего дома и свое сердце. Он был женат три раза. «Ни одна из них не знает, как приготовить омлет» -- жалуется он. Но обе его бывшие жены регулярно приходят в гости. Как-то раз, когда у него болит спина, я захожу в дом и наблюдаю следующую картину: кинодеятель лежит на полу в то время как его гарем -- как Ану это называет -- массажирует ему разные части тела. Когда Винод женился на Ану, он привел её в дом своей первой тещи, которая нанесла ей тику на лоб и благословила её со словами: «Ты -- дочь этого дома». Он не видит причины, по которой он не может любить своих бывших жен лишь потому что больше на них не женат; более того, он не понимает, почему они должны перестать его любить.
Quote (Надинка)
Рядом с Винодом у меня возникает чувство, что все возможно -- жениться и разводиться, зарабатывать много денег, обладать большим домом в Бандре, жить большой жизнью. Винод носит свой источник силы внутри себя, словно щелочная батарейка или атомная подводная лодка.
ПРЕЛЕСТЬ ЧТО ТАКОЕ!!!! Спасибо, родная!!! Я знаю, что ключ к целостности, счастью и радости - в моей готовности проявить любовь.
Надюшик! Спасибо за твой титанический труд!!! Такая книга интересная ! Сколько ж там в Болливуде заморочек, ужас просто!!! Чужая душа потемки.... ( И совсем не обязательно рваться туда со своей свечкой)
Ташик, Марджик, не за что! Заморочек, да, везде полно...
Я сейчас смотрю "Великий могол". Хороший фильм, интересный... Жалко, что его у нас не выпускали на лицензии (как я понимаю). Такая классика должна быть более широко доступна. Настоящее эпическое произведение. Вот только в воздухе витает трагедия, я как-то читала немного там и сям про эту историю, и мне уже страшно.
История любви Дилипа и Мадхубалы тоже довольно трагична...(( Как-нибудь переведу пару статей.
Надинка, ты как всегда чемпионка во всем!!!!! и в переводах и в просмотрах фильмов! а посоветуйте-ка мне, крошки мои любимые, что-нибудь глупое, смешное и (естессссссно! ) с кем-нибудь мускулистым и красивым, плизь! мне необходимо голову разгрузить Воистину только в сновидениях мы обретаем подлинную свободу. Все остальное время мы на кого-то работаем...
а посоветуйте-ка мне, крошки мои любимые, что-нибудь глупое, смешное и (естессссссно! ) с кем-нибудь мускулистым и красивым
Даббанг и далее по списку. Глупое, смешно, голова не нужна в принципе, а то можно спалить моззги. Мускулистое присутствует, вот с красивым пролет, но некоторые находят Салу ооооочень красивым.